В понедельник вечером я прилетаю в Лондон, захваченная мыслями о курсе фунта, прибавляю к ценам по два нуля, но думаю, что как бы дико это не казалось, лапша из коробочки в час ночи на Трафальгарской площади, когда сзади лондонская Национальная Галлерея, а впереди колонна Нельсона, стоит этих своих 550 рублей. И хотя я уже естественно ориентируюсь в подземке (как же я люблю эти низенькие вагончики с поручнями в цвет линий), я стараюсь экономить, ездить на автобусе и ходить пешком (так и для попы полезнее).
Днем я ломаю голову о том, как редекорировать ресторан и сделать его более брутальным, но уютным. В 11 вечера Лена поворачивает рядом с дверью табличку стороной “We are closed”, официанты расходятся по домам. Мы стараемся разговаривать о мужчинах, но непременно скатываемся на разговоры о цветовой палитре, стульях, подушках и оформлении витрины.
Как героиня из фильма я живу в тесной комнате над рестораном. Из моих окон видна светящаяся днем и ночью вывеска мюзикла “Чарли и шоколадная фабрика”, и мне кажется, что прямо здесь и находится центр вселенной. “Понимаешь, Майло, что может быть центрее? Я в Лондоне, я в центре этого города, и я делаю то, что мне нравится.”
“Что ты любишь больше всего на свете,” — спрашивает меня Анна. Я задумываюсь: “Много всего, но если что-то одно, то, наверное, правильно сказать, что спать”. Позже я понимаю, что на самом деле больше всего я люблю ходить в гости. Майло приглашает меня на ужин к Джилли, в квартиру, расположенную в здании бывшей фабрики, я напрашиваюсь домой к Ире в Брикстоне, где она печет блинчики, и мы болтаем об особенностях построения личной жизни в Лондоне и Дубаи.
Я бы еще написала про Катю, которую я люблю невероятно за ее целеустремленность и не рассусольство, про ночную проулку вдоль Темзы, про то, что мой телефон ловит вайфай в знакомых ему кафешках, когда я прохожу мимо, и я чувствую себя в Лондоне уже как дома. Но я обещала себе, что “Чё-Как” будет в четырех абзацах, а все туда никак не влезает, поэтому эти моменты пока останутся за кадром.
