Фотографии Ларисы Ширман
Я сидела на ярком диване цвета фуксии, разделяющим комнату на две половины. Диван большой, а я не занимала даже трети, потому что вся скукожилась в комок как сухое спрессованное полотенце.
— Послушай, я пробую, правда, пробую, — говорила я сестре, — Но она не пишет сама. Отвечает натужно. Я чувствую что что-то не так. Ну его всё. Зачем мучиться?
Сестра страстно убеждала меня, что дружба — это отношения.
Отношениями нужно заниматься и, да, не всегда всё выглядит как картинка в Инстаграме, но это не значит, что нужно бросать.
Сложно поспорить, что уж там.
— Вот посмотри на наших родителей. Лучших друзей у них и нет, считай. Ну только они сами. А друзья? Вот чтобы из школы. Или из института. Не такие, с которыми раз в год на день рождения созваниваешься, а настоящие! Где они?
И я старалась.
Потому что отношениями нужно заниматься.
Потому что страшно остаться одной.
Потому что я до сих пор помню, как в школьном шумном коридоре меня брали в круг только после фразы «ладно, давайте возьмём её, она же дочка учительницы». Мне хотелось, чтобы меня просто пригласили играть в эту дурацкую Паутинку. Переплетаться руками и ногами с хороводом одноклассников, а потом распутываться, потому что это весело и потому что я классная. А не потому, что я дочка учительницы.
Аня Черных в своё время научила меня волшебному вопросу «Как ты?», за что я ей бесконечно благодарна
1 января, пока почти весь город ещё беспокойно спал, смотрел «Служебный роман» или сонно выгуливал собак, ошалевших от ночных фейерверков, мы накручивали ложками пасту на вилки. Моя лучшая подруга сидела напротив. Я задавала вопросы — уж что-что, а заговорить зубы вопросами я умею, — она что-то рассказывала. Пластмассовые истории с пересказом, кто что сделал и куда поехал. Я в ответ рассказывала такие же пластмассовые истории.
«Ты-то как?» — хотелось спросить мне.
Раньше казалось, что дружба — это про то, чтобы обсуждать мальчишек, сплетничать и рассказывать друг другу всё-всё. Сейчас для меня дружба — это то, что происходит между людьми, которые задают друг другу вопрос «Как ты?», отвечают на этот вопрос не перечислением задач в списке дел и очень бережно обращаются с ответами.
Знаешь, мне одиноко.
Я растеряна.
Мне страшно.
Кажется, я счастлива. Только пока цццц.
Она говорила. Я плохо слушала. Единственная мысль, которая мегафоном звучала у меня в голове: «Что между нами происходит?»
Я спросила. Почти тогда, когда официант принёс счёт. Сбивчиво и неловко. В общем, совсем не так, как это было бы снято в каком-нибудь фильме.
— Да всё норм. У меня сейчас просто новая должность, много работы, ты же знаешь.
Про разбитые от любви сердца как-то принято говорить. Если не говорить, то признавать это хотя бы себе.
На этих фотографиях на крыше я такая красивая и худая. Сердце было вдребезги. Я только и делала, что рыдала, писала тексты в ЖЖ и питалась несколькими помидорками в день.
Про завершившуюся дружбу не говорят. Не пишут песен. Сердце вроде бы должно остаться целым. Хотя… кто сказал?
Дружба — это отношения. И также, как в любви, так страстно хочется, чтобы оно длилось вечно. Так страшно, остаться одной и что больше никто никогда не выберет. Потому что даже сильного аргумента, что я дочка учительницы у меня уже нет.
Но увы. Вечности, кажется, нет в ассортименте. Единственное, что я могу пообещать, что я сама всегда буду себя выбирать. И мне для этого не нужны никакие аргументы.
И я всегда буду спрашивать, а потом честно отвечать на вопрос: «Как ты?».
P.S. Для тех, кто любит математические расчёты, уточню… эта история не про Аню Черных. Хотя, конечно, именно Аня научила меня задавать вопрос «Как ты?» и вообще многому научила. Просто история для меня грустная, а фотографии светлые и хорошие и мне показалось, что они будут противоречиво, но всё же хорошо иллюстрировать эту тему.
